е. учению,
согласно которому добро и счастье неразличимы. В <Государстве> (см., в
частности, 580 Ь) эта теория принимает форму доктрины, согласно которой
благо и счастье или зло и несчастье пропорциональны друг другу. Это
полностью соответствует идее, что мера как добродетели, так и счастья
человека определяется тем, как далеко он отошел от своей благословенной
первоначальной природы - от совершенной идеи человека. (Тот факт, что
платоновская теория в этом пункте теоретически обосновывает внешне
парадоксальную доктрину Сократа, возможно, помог Платону убедить себя
в том, что он только развивает истинное сократовское учение. См. текст к
прим. 56/57 к гл. 10.)
(3) Классификацию социальных институтов Платона перенял Руссо
(Ж-Ж. Руссо. Об общественном договоре, или Принципы политического
права // Трактаты. М., Наука, 1969, книга II, гл. VII; книга III, гл. Ill и X).
Мне кажется все же что, возрождая платоновскую идею первобытного
общества, Руссо находился лишь под косвенным влиянием Платона (см.,
однако, прим. 1 к гл. 6 и прим. 14 к гл. 9). Прямое влияние платоновского
учения на Ренессанс чувствуется в знаменитой <Аркадии> Я, Санаццаро,
возродившей платоновскую идею о благословенном примитивном обществе
греческих (дорийских) горных пастухов. (Об этой платоновской идее см.
прим. 32 к этой главе.) Поэтому исторически романтизм на самом деле
является потомком платонизма (см. также главу 9).
(4) Трудно сказать, насколько глубоким было влияние теистического
историцизма Дж. Вико (<Новая наука>, 1725) на современные историцист-
ские концепции Конта, Милля, Гегеля и Маркса. Нет никаких сомнений в
том, что сам Вико находился под влиянием Платона, а также сочинений
святого Августина <О граде Божьем> и Макиавелли <Рассуждения по поводу
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 4 275
первой декады Тита Ливия>. Подобно Платону, Вико отождествлял <приро-
ду> вещи с ее происхождением (см. G. Vico. Ореге. Ferrari second ed.,
1852-1854, vol