Фукидид пишет: <Между прочим их> (т. е. спартан-
цев) <тайно побуждали... некоторые афиняне, рассчитывав-
шие с их помощью свергнуть демократию и помешать
строительству Длинных стен. Между тем афиняне... заподоз-
рили попытку лакедемонян свергнуть демократию>. Лояльные
афинские граждане вышли, чтобы встретить спартанцев, но
потерпели поражение. Однако они, по-видимому, достаточно
ослабили противника, чтобы помешать ему соединить свои
силы с пятой колонной внутри их собственного города. Не-
сколькими месяцами позже Длинные стены были закончены,
и в результате демократия могла считать себя в безопасности
до тех пор, пока сохраняла свое морское превосходство.
Этот исторический эпизод проливает свет на напряжен-
ность классовой ситуации в Афинах даже за двадцать пять
лет до начала Пелопоннесской войны, во время которой
положение стало намного хуже. Он также проливает свет на
методы, используемые подрывной проспартанской олигархи-
ческой партией. Фукидид, и это следует отметить, упоминает
об их предательстве только походя и совсем не осуждая этого
действия, хотя в других местах он очень сурово судит клас-
совую борьбу и партийный дух. Цитируемые далее отрывки,
написанные в виде общих размышлений по поводу революции
в Керкире в 427 г. до н. э., интересны, во-первых, как
прекрасное описание соответствующей классовой ситуации,
а, во-вторых, как иллюстрация того, какие строгие слова мог
найти Фукидид, когда он хотел осудить аналогичные афин-
ским действия со стороны демократов Керкиры. (Чтобы ра-
зобраться с этим отсутствием беспристрастности у Фукидида,
мы должны вспомнить, что в начале войны Керкира была
одним из демократических союзников Афин и что бунт был
поднят олигархами.) К тому же этот отрывок представляет
собой замечательное выражение чувства общего социального
краха: <Весь эллинский мир, - пишет Фукидид, - был
потрясаем борьбой партий. В каждом городе вожди народной
партии призывали на помощь афинян, а главари олигархов -
лакедемонян